Личность как целое

Предлагаем вниманию читателей перевод десятой главы из книги «Холизм и эволюция» (1926) Яна Смэтса — южноафриканского философа, политического деятеля, основоположника холизма. На этом мы завершаем публикацию избранных частей из книги, предшествующие главы см. здесь и здесь. Перевод выполнила Александра Никулина специально для журнала «Эрос и Космос». В оформлении обложки использована работа Хильмы аф Клинт «Эволюция, Группа VI, No.15», 1908.

***

Начнем эту главу, дав примерное определение человеческой Личности, обращаясь к терминам, которые мы использовали во всех предыдущих обсуждениях. Тогда Личность будет новой целостностью, высшей и самой завершенной, последним заметным видоизменением в эволюции Холизма, творческим синтезом, где, благодаря новой черте, такому новшеству, как Холизм, прошлые ряды материальных, органических и психических целостностей объединяются, и тем самым возникает новое уникальное целое более высокого порядка, чем любое из предыдущих. В Личности мы достигаем последнего и высшего уровня Холизма и, следовательно, заостряется проблема, к которой вели все предшествующие обсуждения. Личность — высшее воплощение Холизма как в его индивидуальном, так и универсальном выражении. Это итоговый синтез всех действующих факторов Вселенной в единой целостности, и Личность, в своем единстве и сложности, составляет великую тайну Вселенной. Как самый хорошо известный нам предмет из всех предметов познания и опыта, то, что нам ближе всего во всех связях и отношениях, наша опора и устройство, самость нашего «я», Личность остается великой тайной, самым неуловимым фантомом во всей совокупности знания. Вполне естественно, что некоторые даже отрицают ее существование и поистине видят в ней фантом разума. И все же это реальнейшая реальность, последнее и наиболее полное выражение высшей реальности, наделяющее реальностью все остальные вещи. Из-за того, что Личность уникальна и ни с чем несопоставима, к ней крайне трудно подобраться обычными методами научного исследования, и поэтому ее совершенно обходила стороной наука, а также во многом психология и философия. Пожалуй, наш подход подает больше надежд. Во всяком случае, наше исследование разрушит образ личности как уникального, отдельно стоящего феномена, чего-то единственного и независимого, как бы вселенского Мельхиседека¹, лишенного всяких родственных связей или контактов с остальным миром. Мы понимаем Личность как элемент ряда, высший этап постепенного движения, более ранние ступени которого мы уже изучили. Тогда она занимает достойное место в великом сообществе Вселенной, и ее больше не приходится считать отделенным от всего прочего и неприступным исключением.

Сначала рассмотрим составные элементы Личности. Человеческая Личность вбирает в себя все предшествующие явления космической эволюции Холизма. Она имеет не только ментальный, духовный характер, но органический и материальный. Это новая целостность на основе предшествующих; в ней структуры материи, жизни и разума образуют неразделимое единство, и она больше любой из них и всех вместе взятых. Скоро мы рассмотрим, что означает это больше; пока же давайте взглянем на составные части Личности и их взаимоотношения.

Самая характерная и, безусловно, важнейшая составляющая Личности — Разум. Без сознающего разума Личность не могла бы существовать на человеческом уровне. И Личности пришлось дождаться его возникновения, развития органа Разума, чтобы начать свой уникальный путь. Разум стал крыльями, на которых человеческая Личность воспарила в эмпиреи.

Огромная роль ментального, духовного фактора, рядом с которым почти меркнет всё остальное, не должна, впрочем, заслонять от нас роли прочих факторов, составляющих тело, или физический организм человека. Эти физические, органические факторы не только необходимы, но и наделяют человеческую Личности ее важнейшими чертами. В самом деле, Личность человека в виде бестелесного духа, лишенного физического организма, была бы чем-то совершенно иным, чем Личность в известной нам форме. Возможно, в общей структуре человека плоть и кровь не так важны, как душа, но без них не обойтись, и они вносят крайне важный и ценный вклад. Этот вклад так важен, что выражение «плоть и кровь» стало обозначать почти то же самое, что и человечество. То, что греческий поэт назвал «милой плотью», не только необходимо человеческой природе, но и придает ей совершенно особую, интимную ноту человечности. Тело не чуждо духу и не закрыто для него, в сущности, оно прозрачно для духа. И преображенное духом тело в человеке достойно того, чтобы служить опорой благородной и возвышенной человеческой Личности. Истинный взгляд на человеческую природу не предполагает презрения к телу, традиционного пренебрежения им. Естественно и правильно считать тело чистым и здоровым, наслаждаться им как благим и прекрасным, чтобы оно было сестрой-близнецом духа и воплощением радости и здоровых удовольствий. Такой взгляд на тело отчетливо выражает греческая литература. Пусть это языческий взгляд; на самом деле это взгляд общечеловеческий и истинный. Из него выросло уважение и почтение к телу, культура тела как достойного спутника духа. Такое естественное и здоровое отношение к телу позже отравил болезненный, нездоровый религиозный дух, который содействовал презрению к телесному и пренебрежению им. Упадочные религии Востока, зародившиеся среди грязи и нищеты, нравственного и социального разложения Восточного мира, проникли в Римскую империю и нашли для себя благодатную почву среди нравственного и религиозного смятения, которое воцарилось в римском обществе. Закат Империи, разорение после нашествий варваров, медленный, но верный упадок римской цивилизации, набирающий силу дух уныния и отчаяния, который был неизбежным во времена этих бедствий, побудили людей внять низменным суевериям Востока, которые оскорбляли человеческий дух и выставляли человеческое тело орудием зла. Даже чистый дух христианства отчасти поддался влиянию этого извращения, и тело стали считать, скорее, обителью дьявола, чем «храмом Святого Духа». Средневековая цивилизация уступила этому страху перед плотью и усугубила его; монашество с его идеалом безбрачия, который поддерживала ученая и духовная элита, красноречиво свидетельствует о великом упадке тела. Плоть стала синонимом греха. И только после мировоззренческой революции эпохи Возрождения тело частично восстановили в правах и вновь стали воспринимать благосклонно, отчасти так же, как в язычестве. Однако полноценная реабилитация тела происходит только сейчас, благодаря науке. Наука формирует новое мироощущение, новое отношение к Природе и всем ее явлениям, идущее вразрез с болезненным и противоестественным презрением к плоти. Научная установка беспристрастна и объективна и побуждает видеть в Природе чистое, здоровое и достойное уважения начало, а потому следует с уважением относиться ко всем природным фактам. Таким образом, проявляется новый дух уважения к природным явлениям и процессам, их почитания, и не в последнюю очередь — уважения к человеческому телу, дух гораздо более глубокий и основательный, чем древняя беззаботная, наивная, языческая установка греческого мира. Это не наивно-сентиментальная, а объективная научная позиция. Она воздает телу должное и справедливо его ценит, вопреки богословским предрассудкам и теориям, исходящим из ошибочного понимания человеческой природы. И эта позиция целиком оправдывает адекватное отношение к телу, где оно выступает как неотделимое от духа, во многом являясь источником самого дорогого, ценного, прекрасного и сокровенного в человеческом бытии. Естественные отношения и симпатии больше не осуждаются, но получают одобрение науки, и  под ее мощным покровительством и защитой простые человеческие побуждения могут вновь проявиться и без стыда и сожаления дать волю духу здорового наслаждения, естественным образом возникающему из их сокровенных глубин. Реабилитация тела — одно из тех прекрасных благ, которыми наука содействует благополучию человека. Тело ничем не хуже духа, и если можно извратить дух, то можно злоупотреблять и телом. Лекарство как от злоупотреблений, так и от извращений — холизм. Не что иное, как отделение тела от духа делает возможным неподобающее к ним отношение. Вместе и в единстве, в качестве целого, нуждающегося в них обоих, тело и дух обогащают и облагораживают друг друга. Именно разделение между ними в конкретных случаях приводит к их поражению. Поэтому Холизм — не только теория, но и практика. Истина, о которой говорит теория, здесь становится жизненным идеалом. Когда дух озаряет тело, а тело щедро питает дух, Личность реализует идеал творческой целостности, противостоящей злу.

Сейчас мы использовали выражения, предполагающие некую форму активной взаимосвязи между элементами Личности. Мы предполагаем, что в том целом, которое составляет Личность, тело и разум должны оказывать друг на друга взаимное влияние. Поэтому перед нами встает сложнейший и крайне важный вопрос: как понимать такое взаимовлияние? Взаимодействуют ли тело и разум, и как понимать такое взаимодействие с учетом соображений, изложенных в главе VII²? Интеллектуальные затруднения, хотя они, конечно, серьезны, здесь, несомненно, во многом усугубляются недостатками языка. Стоит нам разделить «целое» Личности на составные элементы, как мы начинаем воспринимать их, в силу недостатков мышления и языка, как различные вещи, которые затем можно связать друг с другом только посредством гипотетического взаимодействия. Так возникает разделение и раскол между телом и разумом, который и составляет источник тех зол, которые мы пытаемся преодолеть. Затем, на основании этого раскола, разделенные элементы гипостазируются, становясь отдельными сущностями или субстанциями, которые якобы взаимодействуют друг с другом. Наша совершенно справедливая и оправданная попытка выделить в Личности аспекты разума и тела привела нас к неразрешимым трудностям, которые уже сотни лет терзают душу философии. В VII главе я показал, что причина возникающих парадоксов — овеществление, гипостазирование в качестве отдельных явлений элементов, имеющих смысл и существование лишь внутри целого. Только холистический взгляд на Личность, взгляд на нее как на единое целое, а не смесь субстанций, существующих независимо, может разрешить эти трудности и недоразумения.

Однако возразят, что холистический взгляд, который предполагает подчинение, или слияние тела и разума, растворение их обоих в Личности, нельзя считать честным и правомерным способом преодоления этих трудностей. Конечно, можно утверждать, что тело — отдельная реальность, отдельная субстанция, а не просто абстрактный элемент человеческой Личности. Мне укажут, что в прошлых главах я рассматривал организм как реальную целостность, как холистическую структуру; что человеческое тело— это и есть организм, и нечестно, обсуждая человека, принижать организм как нечто лишенное отдельной реальности в отрыве от Личности, которой оно принадлежит. Я привожу это возражение, поскольку оно позволит мне разъяснить мои идеи. Самостоятельный живой организм занимает иное положение, чем человеческое тело. Человеческое тело имеет органический характер, но его нельзя считать независимым организмом, который находится в своеобразном симбиозе с другой субстанцией, а именно, разумом. Можно ли представить себе человеческое тело, отделенное от всех разумных свойств и активностей и существующее самостоятельно, просто как организм? Такой организм уже не будет человеческим телом, каждый орган и деятельность которого имеет сторону, связанную с разумом, и предполагает разумную деятельность. За вычетом разума оставшееся тело съежится до невообразимого хаоса органической деятельности. Так же нельзя представить себе и разум в отрыве от тела. Бестелесная душа — такая же невозможная идея, как и неразумное тело. Поэтому в христианском учении о воскресении воскресшую душу наделяют «духовным телом»³, контуры которого, однако, можно различить только оком веры.

Если мы предполагаем, что тело и разум — зависимые друг от друга сущности, обладающие значением и реальностью лишь как элементы единой реальной субстанциальной целостности, Личности, возникает вопрос, как нужно представлять или понимать их отношения как элементов такой целостности. Как разум влияет на тело, а тело на разум в человеческой Личности? Любое высказывание подразумевает такое влияние; любой опыт подразумевает и предполагает влияние разума на тело, а тела — на разум. В VII главе я пытался показать, что такое влияние, с одной стороны, не предполагает нарушения физических энергетических законов, а с другой — и не требует вмешательства deus ex machina наподобие Энтелехии. Наша ситуация — целиком холистическая, и Холизм здесь, как и везде, предоставляет основу для необходимого объяснения. Для начала давайте рассмотрим различные точки зрения на этот вопрос.

• Популярна и, мне видится, еще широко распространена среди философов позиция «взаимодействия», то есть идея, что тело и разум непосредственно влияют друг на друга. Эта точка зрения, при правильном ее понимании, как я уже говорил, не противоречит природным законам. Но против нее можно выдвинуть другое весьма опасное возражение. Как можно понимать прямое действие физического, материального на ментальное, духовное и наоборот? Два фактора, которые, как мы предполагаем, взаимодействуют — факторы разного порядка; как один может «действовать» на другой, кажется не только непонятным, но и абсолютно немыслимым.
• Из-за этого серьезного возражения, а также некоторых других, многие мыслители просто приняли, что физическое и психическое – два параллельных ряда, которые не действуют друг на друга, а разворачиваются параллельно; при этом они не пытались объяснить основания такого психофизического параллелизма. На это можно возразить, что один ряд, по-видимому, реально влияет на другой, а не просто разворачивается параллельно. Например, в случае произвольных действий наше сознание как будто совершенно ясно демонстрирует, что наше психическое состояние может определенным образом определять внешние действия.
• Опять же, другие философы, хотя и признавали, что нам трудно понять взаимовлияние между физическим и психическим, чтобы разрешить это затруднение, ввели промежуточное понятие, своеобразное понятие-посредник. Так, концепция эфира, являющегося средой для всякого действия в пространстве, помогла решить проблему, связанную с идеей действия на расстоянии; так же некоторые предположили, что взаимодействие несоизмеримых реальностей разума и тела возможно благодаря некой сверхъестественной среде. Лейбниц предполагал, что между ними существует предустановленная Гармония, как и в других отношениях во Вселенной; Беркли и некоторые картезианцы предполагали, что любое взаимодействие происходит в Боге, божественной среде и причине всего происходящего во Вселенной.
• Наконец, существует точка зрения, главным представителем которой можно считать Спинозу, согласно которой Вселенная — единая Субстанция, а физический и ментальный ряды — ее особые, взаимосвязанные формы деятельности; поэтому предполагается, что связывающая их причинность пребывает в Субстанции, составляющей их основу и объединяющей их. Эта точка зрения чем-то напоминает предыдущую; ведь можно установить соответствие между Богом Беркли и других и божественной Субстанцией Вселенной Спинозы.

Таковы основные взгляды философов на этот вопрос, который, вероятно, является труднейшим во всей философии; и, мне кажется, в каждой позиции есть нечто ценное и истинное. Концепция холизма не только поможет нам взглянуть на этот предмет с новой позиции, но и позволит воздать должное тем, кто трудился над этой проблемой прежде.

Прежде всего, хочу отметить следующее: я не считаю, что термин «взаимодействие» может удачно описать отношения двух таких различных сущностей, как физическая и ментальная. Взаимодействие, по видимости, предполагает общую опору для действий, действие на относительно одинаковом уровне. Но мы видели, что структуры материи, жизни и разума стоят на совершенно разном уровне организации и развития внутреннего измерения (inwardness). Одна структура действует внутри другой и через нее. Выражаясь метафорически, «сито» одной структуры гораздо мельче, чем «сито» другой; низшая структура прозрачна для высшей, которая поэтому пронизывает ее и выступает как внутренняя активность, которая прежде не существовала. Поэтому идея сквозного или внутреннего действия, «сквозь-действия» (peraction) или «внутри-действия» (intro-action), удачнее бы описала действие элементов целостности по отношению друг к другу, чем идея «взаимодействия». «Волящий» разум — это внутренняя самонаправленность структуры Тела, как я объяснял в VII главе. Опять же, тело, порождая в разуме «ощущения», просто совершает видоизменение или творческий скачок, который мы видели на всех других этапах Эволюции.

Во-вторых, что еще важнее, целостность — активный опосредующий фактор в любом действии, касающемся его элементов. В прошлых главах мы говорили о метаболической преобразующей деятельности органических целостностей, направленной на любые стимулы или материалы, которые воздействуют на них извне. Органическая целостность сама действует творчески и тонким образом превращает все чужеродные стимулы или материалы в собственную форму и структуру. Сама природа целого в каждом случае как раз и состоит в проявлении этой внутренней творческой, воссоздающей и преобразующей активности. Мы наблюдаем ее не только в организме, но и, более отчетливо, в психических целостностях. Так, ощущения возникают из телесных состояний или аффектов. Во всё, что происходит между элементами целого, вмешивается этот тонкий, творческий, холистический фактор. Разум и тело как элементы человеческой Личности влияют друг на друга, поскольку со-присутствуют в этом творческом целом Личности. Настоящая действующая сила — Холизм, в котором и для которого они — лишь части и элементы. Именно этот тонкий внутренний преобразователь, или творец, играет ключевую роль. Мы имеем дело не столько со взаимодействием разума и тела; но, скорее, с господством холистической Личности, которой они оба смиренно служат или подчиняются. Именно Холизм, в котором и то, и другое «живет, движется и существует»⁴, позволяет реально объяснить всё, что происходит — или кажется происходящим — между ними. Именно Третье, которое больше их обоих, реально определяет действие или «сквозь-действие» (peraction). На мой взгляд, подобному Третьему принадлежит последнее слово в отношениях разума и тела, духовного и физического. Это может показаться вам странным и мистическим; но нельзя усомниться в том, что всё определяет целостность, в данном случае Личность. Кант дал предельное объяснение деятельности разума, указав на основополагающее «синтетическое единство апперцепции», другими словами, на главенствующую, доминирующую роль целостного Субъекта; так же и нам все действия, какими бы они ни были, объединяющие разум и тело в человеческой Личности, нужно связать с Личностью и, в итоге, объяснить самой этой целостной Личностью и ее творческой способностью оформлять всё происходящее с ней или внутри нее. Любое объяснение, игнорирующее саму Личность, неизбежно бьет мимо цели.

Теперь мы знаем, как объяснить, почему Беркли и Гейлинкс называли Бога, Лейбниц — предустановленную гармонию, а Спиноза — Субстанцию, посредником между разумом и телом человека, духовным и физическим порядками Вселенной. Их взаимодействие во всех этих случаях объясняет целое; целое как Личность в случае человека, и как организм в ситуации жизни и энергии. Любое такое действие по своей сути синтетично и холистично, и нельзя удовлетвориться никаким объяснением, игнорирующим в таких действиях целое и его творческий метаболизм.

Можно возразить, что это «объяснение» звучит еще загадочнее исходной загадки. Несомненно, здесь мы оказываемся в сфере тайн, но, во всяком случае, теперь тайна стоит на подобающем ей месте. Мы обнаружили ее источник в Холизме, который создает и направляет Вселенную, все её большие и малые структуры; и особенно Личность в качестве одной из форм Холизма. Нет иного объяснения, кроме этого последнего источника. Личность есть тайна, но, во всяком случае, можно попытаться определить ее место в порядке и эволюции Вселенной. В отношениях между разумом и телом Личность — не просто равнодушный зритель или пассивный tertium quid, и объяснение отношений между ними в конечном счете нужно искать в творческой деятельности самой Личности. Когда мы выделяем элементы в материальной структуре, то фактически можем позволить себе игнорировать всё, кроме них самих, потому что следы Холизма в такой структуре настолько слабы, что почти не воспринимаются. Но когда мы начинаем разделять на элементы органическую целостность, то сразу замечаем, что кроме этих элементов должно присутствовать нечто большее, обычно называемое жизнью, что удерживало бы все эти элементы в живом единстве. Это «большее» мы назвали Холизмом и объяснили, что он есть не некая количественная прибавка, но более утонченная и интимная структурная связь самих элементов. Когда, продвигаясь еще выше или глубже, мы достигаем уровня психических целостностей, то еще острее осознаем присутствие и несомненное действие, свободную творческую деятельность этого холистического фактора. А когда, наконец, мы достигаем уровня такого целого, как Личность, который включает в себя все эти более ранние и простые типы целого, то видим, как тщетны и безнадежны объяснения действий, связей и взаимодействий между элементами, игнорирующие эту более глубинную связь, этот параметр цельности, этот деятельный творческий Холизм, объединяющий любые элементы в неповторимые целостности. Я убежден, что предшествующие попытки установить связь тела и разума в человеческой Личности во многом оказались безуспешными потому, что мыслители незаметно игнорировали целостный характер самой Личности как преобладающего в ситуации фактора. В этой связи, впрочем, не стоит углубляться в этот вопрос, поскольку все наши аргументы в этой книге призваны подчеркнуть важность холистического фактора в любой реальности, и a fortiori в высочайшей реальности, которую мы осознаем непосредственно, то есть в нашей Личности. Все объяснения, где при решении этих вопросов не учитывают Личность, напоминают пьесу «Гамлет без принца Датского».

Теперь посмотрим на этот вопрос с другой стороны. Как связана Личность со способностями, унаследованными от предков? Общие принципы нашего органического происхождения обсуждались в VIII главе, и там я пытался показать действие холистического фактора на протяжении всей Эволюции органического мира. В прошлой главе, опять же, я показал общие отличия психической Эволюции от органической; и указал на основное различие между ними: если в случае органической Эволюции наследуются более или менее определенные конкретные формы реакций на стимулы, то в случае психической Эволюции, с другой стороны, наследуется общая гибкость реагирования, неопределенные возможности приобретения опыта, обширная способность индивидуальной жизни изобретать реакцию на любой конкретный возможный стимул. Поэтому животное, с его крайне ограниченным набором способностей, кажется, так сказать, уже завершенным, и мало что узнает в своей индивидуальной жизни за рамками этой определенной склонности к конкретной деятельности. Человеческая личность, напротив, кроме органического животного наследия, имеет наследие психическое, которое наделяет ее способностью к обучению, приобретению нового опыта, освоению новых способов действия и реагирования, что ставит ее бесконечно выше чисто животного этапа. Свободная, творческая, целостная деятельность разума ярко проявляется в том, как он передается по наследству — наше человеческое наследие не сковывает нас, но по своей природе таково, что дает нам пластичность, свободу и дар творчества. Мы наследуем вовсе не готовые склонности, а открытые возможности и способность создавать себя в процессе жизни. Иначе говоря, прежде всего мы наследуем свободу, способность к свободной и вольно избираемой деятельности и развитию в индивидуальной жизни. Таким образом, обладая психической природой, мы поднимаемся над рабством органического наследия.

Что это означает? Несомненно, то, что в нас есть нечто кроме наследственных задатков. Свобода должна принадлежать кому-то; пластичность предполагает творца, который придаст ей форму. Я наследую разные способности, но сама моя Личность не наследуема, она уникальна и изначально принадлежит мне. Я наследую конкретное животное тело, немного отличное от тел моих родителей и предков; наследую я и устройство психики, несколько схожее с их устройством, но гораздо меньше, чем сходны наши тела. Но сверх этого органического и психического наследования есть индивидуальность, личность, которая превращает это двоякое наследие в уникальную смесь и сочетание. Дух каждой человеческой личности уникален и абсолютно индивидуален. Несмотря на сходную наследственность, я — новый человек, новое самосознание, личностный центр, совершенно не похожий на людей, которые дали мне жизнь и передали свои качества. Личность, как неповторимая целостность, не наследуется, пусть даже наследуются составляющие ее качества и элементы. И сам характер наследования предполагает новый центр сознания, которому они принадлежат, центр, свободно и творчески организующий их в новое единство. Свобода и пластичность принадлежат не опыту, а тому, кто его испытывает. Свободный, пластичный и творческий характер свойственен именно личности, этому центру самосознания; ведь свобода и творчество принадлежат художнику, а не краскам, которыми он пишет.

Это рассуждение ведет к довольно любопытным выводам. Спросят, создается ли тогда Личность заново с каждым поколением; является ли человеческая Личность изначальной и непроизводной в том смысле, что с каждым человеком она возникает вновь. Если принимать выдвигаемую здесь теорию Холизма, по всей видимости, нельзя отрицать так называемого «креационизма». И лучше сразу признать, что с появлением человеческой Личности мы вступаем в сферу креационизма, сферу, где гораздо сильнее, чем где-либо в природе, проявляется творчество. Мы назвали Эволюцию творческой; мы увидели, как творческая новизна возникает на каждом этапе эволюционного развития. В этом процессе творческая способность возрастает и усиливается, пока, с появлением самой высокоразвитой из известных структур, человеческой Личности, не достигает максимума в сравнении с унаследованным материалом, который применяется в новых структурах. Сама наша концепция Личности предполагает, что в каждом случае она — уникальное творческое новшество.

Из этого, однако, не следует, что феномен Личности лишен определенности и хаотически изменчив; что, если в каждом отдельном случае Личность лишена корней, есть творческое новшество, от нее можно ожидать совершенно непредсказуемых изменений. Как и все другие холистические эволюционные структуры, Личность демонстрирует довольно типичное постоянство и, вероятно, тенденцию к поступательному развитию от поколения к поколению. И это вполне естественно с учетом общего постоянства наследственного материала, входящего в ее состав, а также постоянства общей среды в любой стране или народе. Однако Личности действительно гораздо больше свойственны индивидуальные колебания, чем любым другим структурам всего эволюционного спектра. Очевидно, как таковая Личность не наследуется; великие Личности возникают в роду обычных людей; и, опять же, за великой Личностью могут поколениями рождаться совершенно обычные люди. На конкретном уровне нет определенности, и это доказывает, что в случае Личности мы находимся в сфере случайности и непредсказуемости, и нельзя установить закон, по которому Личность передается из поколения в поколение. Фактически Личность можно уподобить организму-мутанту. Известно, что виды, которые возникают в силу какого-то серьезного изменения, мутации, часто проявляют заметную изменчивость и продолжают мутировать и нередко демонстрировать большое разнообразие среди своих особей. Это в высшей степени верно в отношении Личности, чьей самой заметной общей чертой, вероятно, является свободная изменчивость. Но даже при этом в среднем Личность проявляет изрядную регулярность и постоянство, и, вероятно, тенденцию к медленному эволюционному развитию с течением поколений. Даже эта великая духовная мутация (назовем это так) может в конечном счете найти для себя закон. Но сегодня она еще совершенно индивидуальна и неизмерима. Однако Личность — не просто преходящая случайность или причуда Эволюции. Она отвечает общему направлению Эволюции; и есть венец предшествующего развития, и если сегодня Личность еще во многом изменчива и склонна к колебаниям, то причиной тому ее юность, ибо у Личности еще не сложились устойчивые и постоянные черты; ведь она, скорее, находится в становлении, не будучи полностью завершенной целостностью. Но ее незрелость не умаляет ни ее достоинств, ни ее притязаний. Личность — это юный Бог, призванный искусно покорить старый Порядок и проявить Свободу, Творчество и Ценность на таком уровне, о котором сегодня нельзя и мечтать.

Из сказанного ясно, что теория Личности как реального фактора должна не только объяснять синтетические отношения составных элементов в сложном человеческом существе, но и особый характер наследственности у человека. Без Личности связь тела и разума в человеке необъяснима; опять же, без Личности независимость человека от его унаследованных связей и адаптаций также нельзя объяснить. В обоих случаях действует масштабный холистический фактор — Личность, и если игнорировать его, человеческая ситуация становится неразрешимой загадкой.  

Есть и третья точка зрения, которая делает сильный упор на индивидуальном холистическом факторе, составляющем основу Личности. Такова в общем позиция психологии и эпистемологии. Обе эти великие дисциплины делают из человеческого Субъекта новый центр, на который ориентируется всякий опыт реальности. С чисто биологической точки зрения Личность — просто высший момент восходящего ряда; но вовсе не новое и уникальное начало во Вселенной. Однако с такой радикальной позиции рассматривают личность психология и эпистемология. Для них личность — субъект опыта, для которого весь остальной мир — объект опыта. Личность как субъект опыта водружается в самый центр картины мира; она становится ключом ко всем вещам и их мерилом; все явления опыта начинают соотноситься с ней. В новой Вселенной опыта, в мире Духа, сознающее «я», Личность, становится новой точкой, с которой всё соотносится; координаты отсчета — ее координаты, как мы видели в предыдущей главе; и вне этой личностной ориентации нельзя объяснить никакой опыт, понять никакую реальность. В самом деле, можно сказать, что, когда на сцену выходит Личность, вокруг нее как нового центра заново упорядочивается, преобразуется и буквально воссоздается вся Вселенная; Вселенная с появлением Личности меняется, она претерпевает радикальные изменения благодаря тонкому процессу человеческого опыта. Подобно тому, как Личность, вообще говоря, есть некий новый творческий продукт, мир, являющийся ее объектом в опыте, тоже в некотором смысле есть новый творческий продукт, создаваемый впервые из старых материалов. Возникновение Личности поэтому знаменует собой новое начало. Она не просто дополняет Вселенную, но в каких-то отношениях органически ее преобразует. Такую высокую роль отводят психология и философия личному «я», Личности; и, конечно, они правы, принимая позицию антропоморфизма.

Однако вряд ли они в полной мере сознают последствия своих действий. И психология, и философия почти не понимают Личности; они только видят в ней крючок, на который можно повесить Вселенную. Личность кажется им значимой как точка отсчета, как великая вселенская Веха. Но сама по себе, как таковая, Личность в ее неповторимости им не интересна. И в этом плане, кажется, они упускают самое главное и, как следствие, не могут оценить реальное — а не чисто формальное — значение фактора Личности во Вселенной.

Трактовка Личности в психологии — очередной пример неумения оценить ее реальное и уникальное значение. Как научная дисциплина психология исследует разум человека не в его индивидуальной неповторимости, а с точки зрения его общих свойств, характерных для всех людей. Индивид в контексте психологии — это индивид обобщенный, средний, не реальный индивид, но плод интеллектуального абстрагирования. В своем толковании психология, конечно, просто привержена общему научному подходу, который интересует не индивид как таковой, а общие черты индивидов, определенный тип, а не реальный индивид. Так, исследуя растение или животное, Наука может брать любую особь конкретного рассматриваемого вида. Индивидуальные различия, как правило, можно игнорировать, и данную особь в контексте научного понимания, как правило, считают тождественной любой другой. Наука — это обобщающая схема, которая неизбежно вынуждена игнорировать индивидуальные различия.

В случае человеческой личности индивидуальные различия нельзя игнорировать, они имеют первостепенное значение. Любой человек — уникальная личность; не только личность в принципе — неповторимый феномен, неповторима и любая отдельная человеческая личность, и попытка «усреднения», обобщения и выявления общего типа, в русле устоявшихся научных подходов, не учитывает существо Личности, а именно, в каждом случае ее уникальный индивидуальный характер. Научный подход психологии, неизбежный для нее как научной дисциплины, едва ли годится для такого сугубо индивидуального предмета, как Личность. Но это еще не всё. Психология даже не претендует на специальное изучение Личности. Ее предмет — прежде всего, разум, психическая деятельность в широком смысле слова, генезис и развитие психических функций у среднего человека. Но, как мы уже видели, разум — всего лишь один из конкретных аспектов личности. Психология во многом игнорирует тот вклад, который вносит в Личность ее органическая сторона. А ведь этот вклад тела очень важен; из практического опыта собственной жизни мы знаем, насколько важны телесные функции и наше общее физиологическое состояние в общей структуре личности. Наша нервная, пищеварительная и, прежде всего, репродуктивная система оказывают самое серьезное воздействие на Личность в целом. Повышение уровня йода в щитовидной железе, например, может оказать огромное воздействие не только на общую координацию физиологических функций и телесное развитие в целом, но и на разум, и даже может сыграть ключевую роль в превращении нормальной психики в неполноценную, нормальной Личности — в Личность с задержкой развития. Эта физиологическая сторона личности, оказывающая на человека крайне важное воздействие, просто не исследуется психологией и относится к другим отраслям науки.

Из-за такого ограничения сферы психологии она не способна изучить и понять даже психическую сторону Личности. Подсознание еще остается во многом неисследованной территорией, и оно оставалось бы во мраке без недавней новаторской работы психоаналитиков. И все же в целом нужно признать, что подсознание имеет большое значение не только для самой науки о психике, но особенно для познания Личности в каждом отдельном случае. У большинства людей, возможно, даже у всех, область сознания гораздо меньше области подсознания; а за границами подсознания имеется, вероятно, еще более обширная органическая или физиологическая область действия нервной, пищеварительной, эндокринной и репродуктивной систем, самым живым и тесным образом связанных с Личностью. Очевидно, принятое сегодня разграничение сфер разных наук затрудняет, если не делает невозможным, адекватное изучение такого обширного и всеобъемлющего предмета, как Личность. Личность заслуживает того, чтобы стать предметом отдельной дисциплины; это позволит избежать ситуации, когда ее вынуждены будут бессистемно и произвольно исследовать разные другие дисциплины. До сих пор, не имея собственной области и не выступая как самостоятельный предмет исследования, Личность была как бы непонятным дополнением к психологии. Но, как мы видели, область психологии слишком узка и ограничена для исследования Личности; и метод и подход психологии как научной дисциплины не позволяют ей учесть неповторимо-индивидуального характера Личности.

У психологии имеется третий, не менее серьезный недостаток, не позволяющий ей выступать основой для дисциплины о Личности. Подход психологии во многом аналитический; он предполагает анализ психических функций и форм деятельности, подробное исследование нескольких линий их развития; и в исключительных случаях, наконец, предпринимают поверхностную попытку рассмотрения психики или характера в целом. Но чаще всего последнего либо вообще избегают, либо реализуют эту задачу так половинчато, что это почти не имеет ценности. Возьмем, для примера, «Принципы психологии» профессора Джеймса Уорда⁵, книгу, которая не только является образцовым сочинением, но продолжает и расширяет великие классические англоязычные труды по психологии. В этой книге восемнадцать глав, и первые четыре из них посвящены общему анализу и описанию психических функций, а в основной части работы, состоящей из двенадцати глав, подробно обсуждаются различные формы психической деятельности, такие как ощущение, восприятие, воображение, память, чувство, эмоции и действие, мышление, формы синтеза в суждении, интуиция, а также категории, убеждения и элементы поведения. Лишь две последние главы посвящены конкретному индивиду и характерологии и только издалека касаются такого предмета, как Личность. Нельзя отрицать, что с точки зрения чистой психологии метод и подход профессора Уорда правилен и безупречен. Но аналитический характер, неизбежно присущий психологии, во многом не позволяет ей стать реальной опорой для учения о Личности. В сущности, сфера и цель психологии не совпадают с теми, которые были бы естественны и адекватны при изучении такого предмета, как Личность. Она является лишь одним из нескольких предварительных форм исследования, подводящих к теме Личности, но на самом деле не рассматривающих ее.

В результате психология и любая другая практическая область изучения уделяет — и уделяла — Личности очень мало внимания. Личность еще не стала предметом отдельной отрасли исследований, и еще ожидает, когда ее начнут рассматривать в рамках отдельной дисциплины в ряду других научных и философских дисциплин. Принадлежащая ей сфера — большая спорная территория между наукой и философией, теорией и практикой, территория почти не исследованная и еще остающаяся во всех отношениях terra incognita. Освоить ее непросто; она возвышается до самого неба на просторной и дикой «ничьей земле» между наукой и философией, как неприступная горная вершина; и ни один отважный альпинист еще не рискнул приблизиться к ней — и уж тем более покорить ее головокружительные высоты. Впрочем, несомненно, в будущем она займет одно из ведущих мест в сфере интересов исследователей. И, возможно, однажды наука о Личности станет краеугольным камнем упорядоченного человеческого знания и будет скреплять собой весь его растущий круг. Это время еще не настало, но, смею надеяться, что, установив для Личности подобающее место в эволюции структур Вселенной, как мы пытаемся сделать здесь, мы сможем лучше исследовать этот предмет, который, несомненно, является одной из величайших, важнейших и ключевых проблем познания.

Профессор Уорд предлагает называть отрасль психологии, исследующую конкретных индивидов как личности со своим характером, «характерологией»⁶. Я не уверен, что характерология в таком смысле совпадает с наукой о личности, которую обсуждаю я. Термин «характер» кажется мне уже, чем «личность», и описывает скорее внешние признаки, чем внутреннюю реальность, к которой здесь отсылает термин «личность». В любом случае «характерология» не кажется подходящим названием науки о личности. По этим (и не только) причинам, если уж нужно дать имя этой науке, я бы предложил назвать ее «персонологией», которая будет не просто подразделом психологии, а независимой наукой и дисциплиной, опирающейся не только на психологию, но и на все науки, имеющие дело с человеческим разумом и телом. Как я только что указал, Личность — предмет, стоящий на границе между наукой и философией, и испытывает влияние обоих этих великих разделов знания.

Prima facie персонология кажется более удачным названием для науки или учения о личности, чем какофоничное слово «характерология», но можно возразить, что «персонология» — гибрид греческого и латыни и поэтому неприемлемо. Однако можно отметить, что у нас есть особый повод использовать не чисто греческий термин, а также обращаться к ресурсам латыни. Любопытно, что греческая философия, несмотря на свои блестящие достижения и тот факт, что она вдохновенно отчеканила большинство философских «монет», которые сегодня в ходу, так и не смогла ясно понять идею Личности. Так, в греческом языке нет термина, который выражал бы понятие личности. Persona — латинский термин и римская идея, которая развивалась, как и многие другие юридические идеи, благодаря правовому гению римлян, который был по-своему столь же выдающимся, как и философский гений греков. Слово persona в римском праве означало правовой статус индивида, который по закону был облечен определенными правами и обязанностями; индивид как носитель своих прав и обязанностей был «лицом»; будучи никем как индивид, в рамках закона он превращался в persona и становился субъектом права. Так, в классическом римском праве раб, лишенный юридических прав, был человеком, лишенным persona. В развитом римском праве понятие личности стало распространяться не только на естественных индивидов, но и на компании и общества, лишенные телесного единства, которые по закону были правовыми сущностями и могли обладать правами и обязанностями. Итак, Личность была связана с правовым статусом и означала правовое достоинство и значимость индивида или группы. Это отчетливое юридическое понятие persona стало отличным фундаментом для психического и нравственного понятия Личности, ставшего для него надстройкой.

Христианство внесло огромный вклад в развитие современной идеи личности, сделав самого человека священным, придав ему духовное достоинство и значение, что означало масштабную революцию в нравственных представлениях. Понятие римского права, таким образом, смешалось с идеей морально священного и неотъемлемыми правами людей как детей Божьих; а философия возвысила этот обогатившийся термин, придав ему достоинство и статус возвышенной философской концепции. Я пытаюсь пойти дальше и проследить, как понятие Личности связано с ее реальными отношениями в порядке Вселенной, показать, что это понятие имеет не просто правовой, религиозный или философский характер, но есть реальный фактор, составляющий высшую фазу синтетической творческой эволюции Вселенной. Римлянин связывал личность с авторитетом закона. Христианин связывал личность с Богом-отцом, который наделил ею каждого по одному лишь праву рождения. Философ перевел эту религиозную идею на всеобщий язык нравственного Разума. Здесь Личность стала последним пунктом в ряду целостностей, одной из реальностей, которые являются вехами на пути творческого шествия Холизма.

Итак, выше я объяснил, что Личность означает Холизм личностного порядка, целое в полноте его человеческого развития. Феномен человеческой личности поэтому есть творческое синтетическое целое, управляющее всеми отдельными функциями и активностями, всеми органами с их функциями. Деятельность тела и разума не исчерпывает всего феномена личности. Феномен синтетической Личности, центральный для человека, не ограничивается тем, что объясняет анализ психологических и физиологических функций. Подобно тому, как в отдельных органах чувств первооснова чувствительности, исходное sensus communis⁷, развивается pari passu⁸ с особыми органами чувств, а также координирует и дополняет их деятельность в чувственных интуитивных целостностях, так и эта холистическая Личность, составляющая центр человека. развивается pari passu со всеми отдельными психическими и телесными функциями, и порождает на основе их отправлений синтезы и единства, характерные для опыта личности. Любой опыт, интуиции, суждения, действия, убеждения и другие психические акты — холистические продукты Личности. Никакая внутренняя химия, кроме Личности, не объединяет эти продукты в единое целое. В Личности целое играет даже большую роль, чем в более ранних структурах эволюции, и всякое развитие и деятельность можно адекватно понять, лишь рассматривая их с точки зрения Холизма, а не как отдельные активности и особые органы, отдельные продукты и особые психические функции. Синтез и единство принадлежат целому, а не частям. Холизм присутствует в любой деятельности личности и является единственной основой, позволяющей правильно понять эту деятельность.

Каким должен быть подход этой новой дисциплины, персонологии? Конечно, она должна признать особые аналитические достижения психологии и физиологии, а также всех остальных гуманитарных наук, теоретических и практических, касающихся индивида и общества. Но она должна пойти дальше. Следуя вышеуказанному ходу мысли, а именно, что личность неповторимо индивидуальна и нельзя игнорировать этот особый индивидуальный характер, эта наука должна изучать биографии известных людей, видя в них всегда выражение развивающейся Личности. Такое изучение биографий полезно не только потому, что позволит выявить индивидуальные различия между личностями, не смешивая их все в обобщенной картине Личности. Оно будет иметь еще одно и совершенно бесценное преимущество — позволит исследовать личность синтетически, как живое единство и целостность, а не в аналитическом стиле психологии и других гуманитарных наук. В биографии необходимо прослеживать развитие человека в целом, как живого биологического и психического существа, и тем самым мы сможем скорректировать односторонние, абстрактные и обобщенные результаты аналитического подхода этих наук. Изучение биографий в качестве примеров личностного Холизма, примеров развития Личности, принесет очень интересные и важные плоды.

Во-первых, таким образом у нас появятся материалы, которые позволят сформулировать законы эволюции личности. Во-вторых, эти законы станут основанием новой биографической науки, которая займет место того негодного лоскутного одеяла на основе эмпирического опыта, каким исследование биографий в основном является сегодня. В-третьих, постепенное накопление биографических фактов и данных, связанных с эволюцией личности, не просто позволит сформулировать законы этой эволюции, но и заложит основы полноценной теории Личности и соответствующей ей науки персонологии. Персонология как наука о Личности, синтетическая наука о человеческой природе, станет венцом всех наук и, в свою очередь, основой новой этики, новой метафизики и более истинного духовного миропонимания, чем возможное в ситуации невежества и заблуждений текущего этапа развития знаний. На мой взгляд, основой для всех этих серьезных подвижек может стать только новая цель и метод биографического исследования, которые обеспечат нас необходимыми для обоснованных научных построений фактами.

Чтобы не тратить силы впустую, нужно тщательно отбирать для этого научного исследования биографии, способные служить примерами целостной эволюции личности. Существует множество человеческих типов, которые не подойдут для изучения эволюции личности. Например, существует тип, который, по всей видимости, не проживает внутренней эволюции. Многие выдающиеся люди, похоже, достигают высшего развития уже в ранней юности и затем никак не развиваются. Они довольно рано созревают, а затем развитие как бы замирает. В качестве примера приведу Карлайла⁹; в своем первом великом труде, Sartor Resartus, он целиком и полностью раскрыл свое внутреннее «я», и затем, похоже, его внутренняя жизнь застопорилась. Этот феномен раннего созревания и приостановки роста встречается довольно часто. Мы наблюдаем его на примере многих людей своего круга, которые уже в относительно молодом возрасте как бы перестают развиваться, застывают. Мы снова наблюдаем этот феномен в случае трагических историй тех авторов, которые в юности написали знаменитую книгу и после только повторялись — всё менее свежо и оригинально. Все эти случаи — примеры остановки в развитии, неспособности к внутреннему росту. Поскольку Личность лучше изучать в процессе ее генезиса, а ее пластичное внутреннее измерение лучше всего выражают последовательные этапы развития, которые она претерпевает в постоянно развивающемся, растущем человеке, редко встречающиеся статичные или рано созревшие личности — не самый удачный материал для исследования человеческой Личности как целого.

Есть и другой класс людей, не подходящий для наших целей, — а именно те, у кого как будто вообще нет внутреннего «я», чьи занятия и интересы носят внешний характер, кто живет не внутренней жизнью духа, а внешней деятельной жизнью. Мы часто замечаем эту черту в жизни и характере публичных, деловых людей, администраторов, бизнесменов и прочих лиц, чей разум словно бы целиком поглощен практическим интересом, связанным с работой. В них способность к внутренней жизни под давлением внешних обязанностей и деятельности как будто усыхает и атрофируется. Они могут быть умелыми, компетентными, добросовестными людьми, даже одаренными предпринимателями с большим лидерским талантом. Они могут иметь яркую, впечатляющую личность и как будто обладать неопределимым, искомым нами свойством Личности. И все-таки им недостает внутренней глубины, внутренней духовной жизни, которая составляет благоприятнейшую среду для изучения Личности. Их жизнь, как правило, состоит из внешних вещей, событий и достижений, иногда блеска и славы, но эта жизнь не очень интересна с точки зрения личностной. Их биографии обычно скучны и неинтересны, а летопись и изложение их занятий, успехов и неудач вскоре утомляют читателя. На самом деле настоящее неопределимое качество истинной Личности имеет внутреннюю природу и отражается в жизни, которой живут такие люди. Обычно они очень компетентны в мирских делах; но они слишком принадлежат миру. Хуже того, часто они осознанно подавляют в себе духовную жизнь; молчаливый голос совести не поддерживает их в мирской деятельности. Они слишком осторожны и сдержанны, чтобы показать свое внутреннее «я» и позволить внешнему миру заглянуть в реальные мотивы, влияющие на них и направляющие их. Они не решаются раскрывать себя, для них это значит обнажить свое сердце. В итоге внутреннее пламя оказывается герметично закрытым, а пламя духа лишь слабо тлеет под пеплом. Даже если здесь личность живет глубокой внутренней жизнью, о ней обычно не остается свидетельств, она целиком частная и личная, и нередко о ней не знает даже внутренний семейный круг, не говоря уже об ученом-исследователе, достоверность чьих выводов основана на записях, составляющих непрерывное откровение духа. Такие люди могут быть, и часто бывают, выдающимися личностями, но отсутствие внутренней жизни и записей о личном развитии делает их неподходящим объектом для исследования проблем, связанных с Личностью в ее важнейших аспектах.

Эти замечания указывают, какие биографии полезнее изучать в процессе исследования тайны Личности. В первую очередь следует, во всяком случае, выбирать биографии людей с настоящей внутренней историей, живущих жизнью духа, а также вполне способных непрерывно развиваться в течение жизни. И среди них самыми благоприятными для исследования случаями будут те, где у нас имеются достаточно полные письменные свидетельства, записи и дневники, и где люди достаточно легко раскрывались и верно отображали свою внутреннюю жизнь и историю. В целом, в целях холистического исследования лучше всего обращаться к жизни поэтов, художников, писателей, мыслителей, религиозных и общественных новаторов. Они нередко живут внутренней жизнью, являются интересными личностями со своей историей непрерывного внутреннего развития; и в случае, когда их опыт относительно точно зафиксирован, у нас имеются материалы для плодотворного исследования. Иногда личных заметок не остается, и в таких случаях исследование личности по сочинениям автора опирается, скорее, на умозаключения, а потому не может быть по-настоящему полезным, во всяком случае, на раннем этапе исследования Личности. Такой случай, в частности, — случай Шекспира. Его пьесы раскрывают стоящую за ними поразительную Личность, которая наделена высочайшим гением и постоянно развивается, совершая грандиозное крещендо художественного саморазвития. Но хотя развитие несомненно, саму Личность не разглядеть за драматической маской, а значит, поскольку у нас нет достоверных личных записей, приходится слишком полагаться на умозаключения. Опять же, бывают случаи, когда личные записи хорошо известны, но эти сочинения недостаточно раскрывают истинное развитие Личности. Ведь человек часто глубже раскрывается в произведениях, чем в дневниках, переписке или других случайных высказываниях. Великая сентенция Мильтона верна и сегодня: «Хорошая книга — как бесценная жизненная сила правящего духа, намеренно забальзамированная и сохраненная ради жизни за гранью жизни». Личность не знает тривиальности, и самые великие, серьезные произведения, как правило, отчетливо указывают на стоящую за ними Личность. В сущности, чтобы целиком понять суть той или иной личности, нам требуется и то и другое — и сочинения, и личные записи.

Думаю, ряд биографических исследований, вроде тех, которые провожу я, ясно покажет, что Личность подчиняется собственным законам внутреннего роста и развития, которые, хотя и отвечают общему плану, на конкретном уровне демонстрируют значительное разнообразие. Выяснится, что каждая Личность — психический и биологический организм, индивидуальное личностное целое, со своей кривой развития и рядом фаз роста. Таким образом, мы увидим, что на разных этапах развития человек является разным, но все этапы и фазы переплетаются, будучи результатом одной и той же внутренней Личности. Сопоставление исследований отдельных личностей позволит вывести кривую, или закон Личности, и выведет феномен, который сегодня еще относится к области тайн, на рациональный план. Личность, как ключ ко всем высшим интересам человечества, — важнейшая и плодотворнейшая проблема, достойная пристального внимания мыслителей следующего поколения. Вероятно, Личность даст ответы на некоторые из самых трудных и древних вопросов, занимающих сердце и разум человека. Проблема личности кажется столь же важной, сколь и трудной. Неспроста мыслители во все времена сторонились ее. Но она откроет бесценные тайны тем, кто всерьез посвятит себя новой науке и дисциплине — персонологии.

---